Схимонахиня Севастиана (Лещева)
Родилась Ольга Иосифовна – так в миру звали матушку – в 1877 году в Подмосковье, в селе Михайловская слобода, что в 18 верстах от Люберец. Отец её — Иосиф Кондратьевич – работал в то время в Москве у англичан, занимаясь распределение по России поступающих из-за границы различных машин. Мать – Евдокия Семёновна – вела домашнее хозяйство и воспитывала четырёх дочерей и сына, из который Ольга была старшей и пользовалась особенной любовью родителей, отличаясь от остальных не только прекрасной внешностью, но и спокойствием, добротой и послушанием.
Достигнув 16-летнего возраста, Ольга решает оставить мир и посвятить себя Богу. Своё тайное намерение она открывает приходскому священнику отцу Александру, уважавшему благородное, богобоязненное и странноприимное семейство Лещёвых. Священник сразу же идёт и открывает тайну Евдокии Семёновне, которая от этой неожиданной вести пришла в ужас. Мать не могла себе представить жизни без любимицы и стала уговаривать дочь оставить это желание, пытаясь запугать её сравнением жизни в родительском доме с трудами и трудностями монастырскими. Но решительная и твёрдая в своём намерении Ольга говорила, что всё равно уйдёт в монастырь и ни при каких трудностях его не покинет. Тогда присутствовавший при этом отец Александр, видя необыкновенную твёрдость Ольги, стал просить Евдокию Семёновну благословить дочь на избранный ею путь. Потрясённая мать пытается разубедить священника, объясняя намерение Ольги ничем иным, как детской шалостью. Тогда Ольга повергается к ногам матери и слёзно просит благословить её. Евдокия Семёновна, как бы укоряя любимицу, сказала, что в обители ей нечего будет раздавать, как она бедным и нищим раздавала хлеб, сахар, крупы и деньги, после чего нередко в доме ничего не оставалось.
На следующий день, едва забрезжил свет, Евдокия Семёновна с Ольгой отправились в Москву к Иосифу Кондратьевичу. По пути они заезжают в Николо-Угрешкий мужской монастырь, в котором шла служба. Ольга сказала матери: «Мамочка! Смотри, какие красивые молодые монахи! Разве у них нет родителей и домов? Однако, они оставили всё, и родители им не препятствовали в этом. Почему же ты не хочешь меня отпустить? Я тоже хочу, как они, славить Бога».
Подъехав к женскому монастырю во имя Всех святых что был у Рогожской заставы, Ольга спрашивает у матери: «А это какой монастырь, мамочка?» Едва та успела объяснить, как Ольга соскочила с повозки и опрометью помчалась в обитель, где в храме встретила блаженную монахиню Нимфодору, которая с первого взгляда полюбила и приласкала её, сказав: «Девочка! Оставайся с нами жить!» Затем блаженная повела Ольгу с мамой в свою келью, где за чаем стала успокаивать последнюю, предсказывая избраннице Божией Ольге её будущее: «Ваша теперешняя потеря в связи с её уходом в монастырь принесёт для вашего рода большое приобретение». И, как бы порицая Евдокию Семёновну, сказала: «Сама не захотела жить в монастыре и теперь дочке препятствуешь!» Видя прозорливость блаженной Нимфодоры, Евдокия Семёновна поклонилась её до земли, испросив прощение. Старица сказала истинную правду: когда мать Евдокии Семёновны – Евдокия Васильевна – овдовела в молодые годы, она оставила дом со всем хозяйством и ушла со своей единственной дочкой в монастырь. Но по прошествии недолгого времени ей пришлось против своей воли по настоянию дочери, хотевшей выйти замуж, покинуть обитель. Вскоре к ним в дом в качестве зятя пришёл Иосиф Кондратьевич. Неисповедимы пути Господни…
Утешенная словами блаженной, Евдокия Семёновна оставляет Ольгу, сказавшую ей, что никуда больше отсюда не поедет, видя в твёрдости дочери действие Промысла Божия, одна едет к своему мужу.
От расстройства из-за ухода любимой дочери в монастырь Иосиф Кондратьевич не мог работать, на вопросы сослуживцев о его состоянии отвечал с тяжёлым вздохом, а те посоветовали поскорее забрать дочь, так как в России неспокойно и Бог весть, что будет с монастырями.
Приехав в монастырь, отец спешит как можно скорее увидеть любимицу, уговорить её уехать с ним. Сначала лаской, а потом устрашениями и угрозами пытался Иосиф Кондратьевич увещевать дочь, но она была твёрдой в своём выборе. С болью в сердце смиряется отец с происшедшим.
…Шестнадцатилетняя Ольга в монастыре. На следующий день после её поступления в обитель поступает самая большая за всё время её существования жертва – 175 тысяч рублей. Тогда игумения Александра сказала, что эта девочка будет очень счастливой.
Матушка вспомнила о чудесном происшествии, бывшем с ней вскоре по вступлении в обитель. Как уже упоминалось, в миру она очень любила бедных и всячески благотворила им. Этого доброделания она не могла прекратить и в монастыре, ежедневно что-то вынося за врата обители нищей братии в утешение, устава же общежительного в нарушение. И вот во время одного из таких благотворительных рейдов Ольге встретилась игумения – молодая послушница чуть не потеряла сознание. Едва она успела спрятать под свой апостольник руки, в которых несла съестное, как игуменья спросила: «Что это ты несёшь? Закрыв глаза от страха и стыда, Ольга медленно распрямила руки… «А!?» — лишь произнесла игуменья и улыбнулась. Раскрыв глаза, Ольга в изумлении увидела в своих руках букет незабудок.
Послушание Ольги было читать и петь в храме, чем она быстро овладела и прославилась, как прекрасная чтица обители. Вскоре её постригли в рясофор, а затем и в мантию с именем Севастиана в честь святой мученицы. Монахиня Севастиана с необыкновенным прилежанием относилась ко всем послушаниям, которые ей благословлялись. Кроме того она отличалась от других монахинь большим трудолюбием. В свободное от послушаний время матушка приводила в порядок могилки монастырского кладбища. В монастыре говорили, что это теперь блаженная Севастиана всё сделала, поскольку никто другой этим делом не занимался, а она даже мыла деревянные дорожки, проложенные от келий до храма, за что и прозвали её блаженной. За 28-летнюю жизнь в обители матушке пришлось пожить во многих кельях, так как сразу же по вселении в келью она своими руками делала тщательный ремонт, по окончании которого её келья начинала нравиться другим монахиням, а матушка по своему смирению уступала отремонтированную келью, переселяясь многократно вместе с блаженной Нимфодорой и её племянницей монахиней Олимпиадой, так как они жили вместе. До последнего вздоха своего матушку отличали аккуратность и чистота. На протяжении всей жизни она была серьёзной и молчаливой, не любила разговоров и шуток, всегда пребывала в молитве и труде, за что от Господа уже смолоду она была одарена духовной мудростью и давала советы и наставления людям.
Учреждённый в 1862 году ВСЕХСВЯТСКИЙ единоверческий 2-го класса общежительный женский монастырь за Рогожской заставой по Владимирскому шоссе (сейчас – шоссе Энтузиастов, 7) начал выселяться в 1922-м. Собор был разрушен вместе с колокольней в 1934 году. А на их месте были построены новые цеха завода «Серп и молот» (бывший Гужона).
Матушка по ложной клевете попадает в тюрьму, однако, через 3 месяца её освобождают и реабилитируют, после чего в течение 40 лет она честно и стойко трудится в Никольском единоверческом храме на Рогожском кладбище, сочетая послушания чтеца и клиросное. В то время, когда отсутствовали в храме священнослужители, по благословению святителя Тихона, патриарха Всероссийского матушка Севастианна совершала обедницу и другие службы. Будучи труженицей неутомимой, она со служение в храме успевала совмещать и работу для мира. В тяжёлую годину Великой Отечественной войны она шила бельё для наших воинов, за что имела много благодарностей. В мирное время матушка выполняла высококвалифицированную белошвейную работу по пошиву строчевышитых изделий и одеял для ГУМа.
Патриарх Тихон
Матушка Севастиана была неравнодушной к горю людей. Когда, узнав, что святитель-патриарх Тихон страдает от голода, она ночью печёт хлеб из последних крох муки и пешком со Старообрядческой улицы спозаранку приносит ему, тот встречает её словами: «Голубка моя прилетела!» и, благословив, говорит: «Мать Севастиана, пусть твои двери отныне не закрываются от всех скорбных людей.» И, действительно, после этого благословения рекой пошёл людской поток к матушке – ехали отовсюду, со всей нашей страны везли к матушке свои скорби и уходили от неё утешенными, успокоенными и даже исцелёнными.
Первый был случай, когда привели 5-тилетнего мальчика, который родился с закатившимися под верхние веки глазками и не мог нормально видеть. Врачи не могли оказать никакой помощи, а по молитвам матушки мальчик тут же на глазах у всех исцелился.
Москвичка со 2-й Владимирской улицы Большакова Анна Николаевна пришла к матушке с болезнью щитовидной железы и просила у нее благословения на операцию, но матушка, отказав наотрез, сказала, что не надо ей делать никакой операции. Коснувшись больного места, послала Анну Николаевну в храм к Матери Божией в Сокольники отслужить молебен и просить Царицу Небесную об исцелении. Пока больная находилась в храме, за ней не раз приезжала «скорая» брать на клиническое лечение. Ночью после посещения храма у больной ртом вышли 2 камня – один размером с перепелиное яйцо, а другой – немного меньше.
После этого боли прекратились, операция не понадобилась.
Из Питера приехала больная женщина, страдавшая припадками эпилепсии. Матушка благословила её и велела причаститься Святых Таин и обвенчаться с мужем. Женщина сказала, что муж не согласится, так как он военный, полковник. «Передай мужу: не повенчаетесь – помрёшь!» — сказала матушка. Во время венчания женщине стало совсем плохо. Венчавший их протоиерей Симеон Синютин хотел остановить венчание, но матушка сказала: «Венчай, не бойся!» После венчания больная полностью исцелилась.
Привезли мальчика лет пяти-шести, страдавшего болезнью сердца, отчего он задыхался и был чрезмерно полным. Матушка благословила мальчика и сказала привезшей его бабушке, что родители не венчаны и не во время зачат ребенок. Родители повенчались, мальчика поминали в храме и причащали – Господь помиловал его.
Привозили к матушке и бесноватых, которых никак не могли подвести к Святой Чаше, а после матушкиного благословения они уже сами свободно и легко причащались Святых Таин.
Очень много людей с кожными заболеваниями обращались за помощью к матушке и исцелялись её святыми молитвами.
К матушке отовсюду ехали не только за исцелением, советом и наставлением, но и за благословением. По благословению святителя Божия Тихона – патриарха Всероссийского у матушки перебывало бесчисленное множество людей, и каждому матушка уделяла частичку свой любви, никого не оставляла без внимания и напутствия. Одних она наставляла лаской, других – строгими обличениями.
Приехавшая издалека женщина просила благословения и жаловалась на своё нездоровье. Матушка, не благословив, строго обличила просительницу: «Мерзкая баба! У венчаной женщины с тремя детьми отняла мужа – это ты не больная? Вон отсюда гнать палкой – будешь болеть за чужого мужа!»
На Светлое Христово Воскресение 1968 года матушка объявила своим домашним (сестре Вере и келейнице монахине Евлампии), что ещё одну Пасху Христову ей осталось встретить на земле, после чего она уже стала готовиться к отшествию, не вкушая пищи, а только просфору со святой водой да чай с молоком. Близкие матушке говорили, что патриарх Тихон, благословляя её, предрёк её кончину, сказав, что на Благовещение сам отойдёт в вечность, а ровно через 45 лет её на Благовещение отпевать будут – так всё и было.
Свой день кончины матушка повторила за три дня до своего отшествия, сказав, что отойдёт в воскресенье, а на Благовещение Божией Матери её будут хоронить. До второй Пасхи матушка не дожила, скончавшись в воскресенье, 5 апреля 1970 года в 16 часов, а 7 апреля, на Благовещение, её хоронили.
Часто навещавшие матушку Севастиану, видя её слабость, говорили: «Матушка, нет Вам от нас покоя», а она отвечала: «Да ведь я не по своей воле принимаю народ, а меня святейший патриарх Тихон благословил – буду умирать, а народ всё будет идти – послушание надо исполнять». Так ведь и было, что народ приходил и приезжал до самой кончины матушки, получая её благословение и наставление.
Матушка Севастиана сподобилась преблаженной кончины. В течение двух последних недель её жизни матушку пособоровали и 4 раза она причастилась Святых Таин, в последний раз – менее, чем за 3 часа до своего отшествия в вечность причастившись, матушка сподобилась и священнической отходной молитвы. Молитва в келье матушки в этот день не смолкала: читались Евангелие, Псалтирь, акафисты Страстям Христовым и Матери Божией «Утоли моя печали». За 15 минут до кончины зажгли 7 соборных свечей и ладан, затем домашние и посетители, сподобившиеся видеть матушкину кончину, с возжжёнными свечами стоя у изголовья и ног матушки, раз 12 пропели Трисвятое: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас!» матушка открыла свои необыкновенно-красивые карие глаза и обвела ими всю келью, как бы благословляя всё и всех в ней. Затем, сложив руки крестообразно на груди, закрыв глаза, при пении предстоящих: «Ныне отпущаеши рабу Твою, Владыко, по глаголу Твоему с миром…», схимонахиня Севастиана тихо, без малейшего вздоха отошла ко Господу в схиме, в которую постриг её приснопамятный схиархимандрит Иоасаф из Чудова монастыря за 10 лет до этого.
Когда матушка напоминала о своей кончине, спрашивали её: «Матушка, на кого ты нас оставляешь?» «На Господа и Матерь Божию. Меня не станет — приходите на мою могилку, и я вас там буду принимать. А если буду иметь дерзновение у Господа, то за всех буду молиться Ему» — отвечала матушка.
Патриарх Алексий I
За неделю до кончины говорят матушке, что святейший патриарх Алексий (Первый) болен тяжело. Она ответила: «Мы с ним одногодки и умирать будем на одном году, только я вперёд, а потом он». И действительно: матушка 5-го апреля, а Святейший – 17-го апреля (1970 года).
В последнее время, за месяц до кончины, матушка Севастиана часто говорила о смерти и о том, что она «хочет домой, пора домой, могила ждёт». Матушка, страшась смерти, говорила: «Ведь Матерь Божия и то трепетала мытарств и Сына Своего просила, чтобы Он пришёл и избавил Её от мытарств. Она ведь победила змия, стерев главу его, и то трепетала. А я – то что, грешный человек. Как-то Господь посмотрит на меня. Может быть кого и обидела, обругала, ведь нет человека без греха. Гордость, может быть, была. Как-то там меня Господь примет?!»
Но как бы матушка ни говорила и ни страшилась, она не забыта у Господа, так как очень много потрудилась для Него, до последнего вздоха твёрдо, без колебаний исповедуя и прославляя Святую Троицу, что и другим заповедовала. А Господь говорит устами пророка Давида: «…яко позна Имя Мое … прославлю его… и явлю ему спасение Мое»(Пс.90). Так что, по словам Господа, за то, что только кто познает Имя Его, Он спасёт, и прославит и поселит в обителях Небесных.
Царю Небесный, Господи Вседержителю, Иисусе Христе, Сыне Божий! Приими в пречистыя руце Твои душу усопшия рабы Твоея СХИМОНАХИНИ СЕВАСТИАНЫ, изрядно Тебе потрудившейся, учини и прослави ю в селениях Небесных и на земли сохрани благочестивую память Твою и утешение по предстательству Владычицы нашея Богородицы и всех Твоих святых. Аминь.
ТРОИЦА СВЯТАЯ, СЛАВА ТЕБЕ!
АМИНЬ, АМИНЬ, АМИНЬ.
(Так любила молиться матушка Севастиана).
Союз Православных журналистов «Она читала души людей, как открытые книги»: https://spzh.news/ru/istorija-i-kulytrua/78724-ona-chitala-dushi-lyudej-kak-otkrytyje-knigi
Вики-чтение «Схимонахиня Севастиана (1878-1970 гг.)»: https://religion.wikireading.ru/hT39OMUPIG
Сайт писателя Трофимова «Московская старица схимонахиня Севастиана (Ольга Иосифовна Лещева; 1878-1970)»: http://alexandrtrofimov.ru/?p=8094